JAZZ, ART-ROCK И ДРУГАЯ ХОРОШАЯ МУЗЫКА
/ СТРРАШНЫЕ РАССКАЗОЧКИ - Страница 5 - Форум
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
СТРРАШНЫЕ РАССКАЗОЧКИ
xoxol1965 Дата: Вторник, 13.04.2010, 23:38 | Сообщение # 41
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Статус: Offline
ПРИЗРАК АЛКОГОЛИЗМА

Легенда о призраке алкоголизма уходит корнями в далекие перестроечные времена, когда ликероводочному заводу №13 только-только присвоили гордое звание завода им. М. С. Горбачева. Первой жертвой чудовища стал старый заводской сторож Синеносов. Его обнаружили погребенным под грудой куриных скелетиков. И хотя свидетелей скоропостижной кончины, вестимо, не выявили – по заводу распространился настойчивый слух о том, что обглоданные цыплята в полночь водили вокруг Синеносова трансцендентальные хороводы.

Следующей жертвой необъяснимого рока стал старший коньячной смены – Бухай Акакич Коктебельский. В принципе, самого его так и не нашли. Зато, из чана с трехзвездочным коньяком выудили пару размякших от спирта носков; в которых ровдшный кинолог унюхал нечто, что позволило определить их принадлежность к бухаевскому гардеробу. Коньяк, кстати, пошел после этого «на ура». Последней партии даже добавили пару новых звездочек.

В безбашенные девяностые кровавая вакханалия не прекращалась. То тут, то там на заводе гибли и исчезали рабочие. К несчастью, в те годы потери с легкостью списывались на творящийся в стране беспредел. Миллениум встречало уже новое поколение водкоробов.

Даниило Христюк появился на производстве недавно. С его приходом у призрака словно открылась новая линия разлива. Всего за один квартал ликероводочная фата-моргана извела бухальщицу третьего разряда Анастасию Афигенскую, рецептоводшу Любочку и пивочерпия Артемона. Последний, говорят, был педерастом, так что его не так жалко. А вот по Любочке был объявлен всепроизводственный траур.

Лишь Христюка Даниила общественная трагедия обошла, как говорится, по боку. Даниило в кои-то веки обрел настоящую производственную любовь.

Он приходил до зари, уходил после заката, нередко оставался на заводе до утра. Христюк исхудал, под глазами у него образовались характерные запойные синяки. И немудрено. Ведь с утра до вечера наш герой предавался алкогольным утехам с таинственной женщиной в белом.

Женщину, по ее словам, звали Бэллой Горячей. И своей фамилии она соответствовала сполна!

Когда за Христюком приехали санитары – он не вязал лыка и не мог попасть трехлитровой алюминиевой кружкой в чан с недобродившим портвейном. Медики заняли оборону, но некая сила, сокрытая в парах алкоголя, безжалостно разметала их по сусекам винокурного цеха. Потом в цехе обрушилась люстра, от искры пары возгорелись, и цех рванул…

Бэлла Горячая под руку с Даниилой Христюком степенно удалялись с места производственной трагедии. Кровавое солнце просвечивало сквозь их зыбкие силуэты. Новости об очередной техногенной катастрофе еще не разлетелись по информационным агентствам. Зубастые каннибалы пера еще не успели облапать несчастье своими кривыми немытыми ручками.

А нашим влюбленным уже было лучше всех. Вокруг них, самозабвенно побулькивая, по-собачьи вихляя краником, вприпрыжку носился бочонок «Каберне»…

 
xoxol1965 Дата: Вторник, 13.04.2010, 23:50 | Сообщение # 42
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Статус: Offline
КОТ С ПОЛОСАТЫМИ НОГАМИ

Одна девочка пошла в гости к мальчику, который ей очень нравился.

Они сели на кровать, и девочка увидела игрушку - кота с полосатыми ногами.

У кота была большая круглая голова без ушей.

Когда мальчик вышел из комнаты, девочка почувствовала, что кот смотрит на нее.

"Это твое?" - спросила она, когда мальчик вернулся. "Игрушка, - ответил мальчик, - а что?". "Ничего", - ответила девочка.

Придя домой девочка с удивлением обнаружила, что ощущает взгляд кота на полосатых ногах из угла под потолком.

Девочке стало неуютно и она пошла к маме.

"Ты странно выглядишь", - сказала мама и ушла на кухню. Девочка вздохнула, не глядя потянулась за телевизионным пультом, и вдруг рука ее наткнулась на матерчатую ногу с остатками синтетической шерсти.

Резко оглянувшись, девочка увидела, что на тумбочке лежит кот с полосатыми ногами и выпучив глаза внимательно за ней следит. Девочка бросилась на кухню и привела в комнату маму.

В секунды, что они шли по коридору, девочка поняла, что этого не может быть, и наверняка игрушка привиделась ей.

"Мам, что это?" – дрожащим голосом спросила она, увидев кота.

"Это? Я думала это твое, - спокойно ответила мама, - а что?". "Ничего", - снова ответила девочка.

Когда мама ушла, девочке пришло в голову, что возможно кот на полосатых ногах хороший, и хотя признаки жизнедеятельности подает странные, с ним лучше подружиться.

"Привет!", - сказала девочка коту неестественным голосом, злясь на абсурдность происходящего. Кот лежал не шевелясь и молчал.

«Ты мне нравишься, ты… ты красивый», - сказала девочка с отвращением глядя на нелепый зеленый комбинезон, из которого торчали полосатые ноги. Кот не реагировал, но девочка все равно чувствовала, что он напряженно ее слушает.

«Хочешь, - тихо спросила девочка, - я отнесу тебя назад?». Кот не шевельнулся, однако девочке показалось, что следящий взгляд нахмурился – «Хорошо! Не буду, - быстро сказала она, - видишь, я все понимаю? Видишь?» - она повысила голос.

«Что случилось?» - раздался голос мамы. «Ничего», - ответила девочка и вышла из комнаты.

Девочка пошла к мальчику.

«Где твой кот?» - спросила она. «На месте», - ответил мальчик и провел ее в комнату, где указал на полосатые ноги, свисавшие с тумбочки. Девочке показалось, что кот стал несколько больше. «Хорошо», - сказала она и ушла.

Девочка пошла к реке и всю дорогу чувствовала, что кто-то внимательно на нее смотрит.

Пару раз она даже оглянулась, с полной уверенностью ожидая разглядеть среди человеческих ног вышагивающего по тротуару кота, однако, никого так и не увидела.

У реки девочка услышала смех и, обойдя кусты, увидела нескольких детей. Дети сразу перестали смеяться и с неприязнью уставились как будто на что-то у нее за спиной.

Девочка испугалась и стала лихорадочно думать, обернуться или нет.

«Что у меня за спиной?» - наконец спросила она, умоляюще глядя на детей.

Дети молча отворачивались и стали уходить, а река потекла быстрее.

Девочка вернулась домой, и они с мамой пошли в музыкальную школу.

В школе пожилой преподаватель провел их в тесный кабинет и попросил подождать. Выходя, он плотно закрыл дверь.

Кабинет был заставлен высокими шкафами, а пианино и прочая немногочисленная мебель завалены бумагами. Девочка с мамой расчистили два стула и робко примостились на пыльных сиденьях.

Через некоторое время вверху в одном из шкафов послышались шорохи. Девочка, чувствовавшая присутствие кота, стала оглядываться, однако звук шел сверху, а кроме них в кабинете никого не было. «Что это? – спросила мама, - у них мыши?».

Тут из шкафа резко выдвинулся верхний ящик и с грохотом упал вниз, рассыпая вокруг пожелтевшие ноты и поднимая пыль. Девочка вскочила и отпрыгнула от стула, из шкафа вылетел второй ящик, распахнулась дверца, и кабинет засыпало огромным количеством старой выцветшей бумаги.

«Боже мой, как неудобно, - сказала мама, - как же это могло случиться?».

«Мама, это кот», - чуть не плача сказала девочка.

«Кот? Какой еще кот??» - удивилась мама.

«Кот с полосатыми ногами, помнишь, у нас дома появилась игрушка?» - и девочка рассказала маме про кота.

«Но ведь здесь его нет, - сказала мама, - он ведь лежит дома!»

«Нет, - ответила девочка, он здесь».

Мама ужасно разнервничалась, но потом сказала, что этого не может быть, посоветовала девочке взять себя в руки и думать об экзаменах.

Придя домой, мама сказала, что выбросит кота, но девочка не дала, сказав, что так нельзя и лучше, если он останется под присмотром. Тогда мама убрала игрушку в антресоль и заперла.

Утром кот лежал на полу под антресолью, а остальные хранившиеся там вещи обуглились.

Защелка была сломана, у дверцы сорвана петля.

Девочка, перебарывая страх, взяла кота в руки и поняла, что он стал еще больше и очень тяжелый.

Девочка отнесла его в комнату и посадила на диван.

«Что тебе надо?» - спросила она. Ей было странно, что она разговаривает с игрушкой и при этом знает – эта же игрушка смотрит на нее откуда-то из другого места.

«Что ты хочешь от меня? Ну скажи!» - кот безмолвствовал, но девочке показалось, он доволен.

* * *

Потом девочка потихоньку привыкла жить под неусыпным наблюдением кота с полосатыми ногами. Она повзрослела и даже переехала к мальчику. Потом – к другому мальчику и возможно вышла замуж.

Однажды ей приснился сон – тот первый день, когда кот начал ее преследовать, она снова видела маму, вспоминала ощущение паники, охватившее ее тогда, и вдруг во сне она отчетливо осознала, что сейчас все встанет на свои места, и наконец-то найдется объяснение происходящему.

Девочка проснулась от волнения и плохих предчувствий.

Рядом, уже окоченевший, лежал ее мертвый любовник, а у кровати, пошатываясь и нетерпеливо подергивая конечностями, стоял человеческого роста кот на полосатых ногах и улыбался зашитым ртом…

 
санди Дата: Среда, 14.04.2010, 21:44 | Сообщение # 43
Группа: Модераторы
Сообщений: 3078
Статус: Offline
Ликёроводочный завод имени М.С. Горбачёва - это очень смешно. Фамилии некоторых персонажей указывают на то, что эта притча, в действительности, смешна.

Вторая история напомнила одновременно дворовые страшные рассказы , которые любил слушать в детстве и голливудский экшн. Всё ждал, когда чудовище с полосатыми ногами начнёт забираться в постель к маме и не к маме тоже...

 
санди Дата: Среда, 14.04.2010, 23:38 | Сообщение # 44
Группа: Модераторы
Сообщений: 3078
Статус: Offline
Юрий Мамлеев

ВИСЕЛЬНИК

Николай Савельич Ублюдов, впечатлительный толстозадый мужчина с бегающе-замученным взглядом, решил повеситься. К этому решению он пришел после того, как жена отказала ему в четвертинке. Матерясь, расшвыривая тарелки и кастрюльки, он полез на стол, чтобы приделать петлю. Кончать в полном смысле этого слова он не хотел: цель была лишь припугнуть жену.

Закрепив веревку к своему воротнику, повернувшись лицом к двери и чуть запрятав ножки за самовар, он сделал видимость самоубийства, как бы повиснув над столом. Глазки свои Николай Савельич умиленно прикрыл, ручки сложил на животике и принялся мечтать. От жалости к себе он даже немножко помочился в штаны. Часто нервно вздрагивая и открывая глазки: а вдруг он на самом деле повесился?

Летний зной гудел в комнате, было очень жарко, и Николай Савельич иной раз приподнимал рубашку, дабы отереть пот с жирных боков. Ждать нужно было неопределенно: жена могла прийти из магазина вот-вот, могла и застрять часика на два-три. Николай Савельич, мысленно фыркая, иногда доставал из кармана брюк бутылку пивка, чтобы промочить горло. Под конец он немножко даже вздремнул.

Во время сна он особенно много обливался потом, и ему казалось, что это стекают с головы его мысли. И еще ему казалось, что у него, толстого и здорового мужчины, очень слабое и женственное сердце.

Очнулся Николай Савельич оттого, что ему взгрустнулось. Как раз в эту минуту, еле успел Николай Савельич замереть, в комнату всунулась физиономия соседа — Севрюгина.

Севрюгин был существо с очень грустным выражением челюсти и тупым взглядом. Первое, что пришло ему в голову, когда он увидел повешенного Ублюдова, — надо красть. Он одним движением юркнул в комнату, прикрыл дверь и полез в шкаф. Вид же «мертвог» Ублюдова его не удивил. «Мало ли чего в жизни бывает», — подумал он.

Простыню и два пододеяльника Севрюгин запихал себе в штаны. «Не всякий знает, что у меня тощий зад», — уверенно промычал он про себя. Работал Севрюгин деловито, уверенно, как рубят дрова; раскидывал скатерти, рубашки, пробираясь своими огромными железными ручищами к чему-нибудь маленькому, ценному. Изредка он матерился, но матерился здраво, обрывисто, без лишних слов.

Николай Савельич струхнул. «Лучше смолчу, а то прибьет, — подумал он. — Ишь какая он горилла и небось по ножу в кармане». Все происходящее показалось ему кошмаром.

«Хотел повеситься, а вон-те куда зашло, — опасливо размышлял он, осторожно переминаясь с ноги на ногу. — Только бы по заду ножом не тяпнул и убирался бы поскорей, придурошный... Как хорошо все-таки, что я не повесился, -умилился Николай Савельич. — Ишь сердце екает... Хорошо... Сейчас бы четвертинку». В это время Севрюгин, набив себя барахлом, подошел к Ублюдову. «Небось уже гниет», — тупо подумал он, оскалив зубы. Ублюдов притих и боялся задрожать. Обычно грязно-тупые глаза Севрюгина искрились тяжелым веселием. Он осматривал Николая Савельича. «Ишь, пивко!» — вдруг гаркнул Севрюгин. И, не зная сомнений, схватил высовывающуюся из кармана Ублюдова бутылку.

Но тут Николай Савельич не выдержал. Инстинктивно он лягнул ногой врага... Что тут поднялось! От страха, что он съездил по Севрюгину, Ублюдов дико завизжал, и рванулся, чтоб спрятаться. Оборвалась ненадежная веревка. Севрюгин же ахнул и поднял руки вверх.

— Помилуй, Николай Савельич, не казни! — заорал он.

Ублюдов между тем упал на пол, желая улизнуть, полез сам не зная куда. «Только бы тело мое жирное не унес, — вертелось у него в голове. — А с простынями, черт с ними».

На гвалт сбежались соседи. От страха и от желания исчезнуть Севрюгин совсем обомлел.

— Швыряются! — кричал он, размахивая большими руками. — Пужают... Симулянт!.. По морде бьет... Вешается.

Ублюдов же, неуклюже застрявший где-то под стулом, хрипло кричал:

— Не матерись... Людоед... Хайло... Ножи-то куда запрятал?!

Очень маленькая, задумчивая старушонка вдруг понеслась бегом из комнаты. Через минуту она вернулась с чайником и, уютно усевшись на кроватке, подпершись, стала пить чай вприкуску.

Особенно поразила всех нависшая с потолка веревка с оборванной рубахой. Какой-то физик высказал предположение, что это, дескать, массовая галлюцинация. Ему чуть не набили морду. Воспользовавшись криком, Севрюгин распихивал по комоду простыни. Обомлевший Ублюдов попросил у старушки чайку. Между тем вернулась жена Ублюдова.

— Засудят твово мужика, засудят, — орала на нее толстая соседка. — Ишь шуму наделал!

— К психиватру ево, к психиватру, — галдели вокруг.

— Пошли вон. Я сам себе психиатр! — гаркнул Ублюдов. Ему стало страшно жаль себя, и он чуть не расплакался. Его утешило только то, что огромный живот его был такой же довольный, как и прежде.

Ублюдова присудили — условно — к одному году исправительно-трудовых работ за нарушение общественного порядка и хулиганство. Но только жене он открыл свою душу.

— Врешь ты все, обормот, — ответила она ему. — Так я и поверила, что ты из-за четвертинки... Цельных десять лет пил... И вдруг... На девок небось заглядываться стал, дубина... Оттого и в петлю.

 
xoxol1965 Дата: Четверг, 15.04.2010, 22:28 | Сообщение # 45
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Статус: Offline
Ну и кретин же, этот Ублюдов!

Сообщение отредактировал xoxol1965 - Четверг, 15.04.2010, 22:28
 
санди Дата: Четверг, 15.04.2010, 23:30 | Сообщение # 46
Группа: Модераторы
Сообщений: 3078
Статус: Offline
У Мамлеева все персонажи в рассказах ненормальные. Из-за чего создаётся впечатление шизофренической иррациональности. Одновременно его расказы мне напомнили произведения Зощенко.
 
xoxol1965 Дата: Четверг, 15.04.2010, 23:34 | Сообщение # 47
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Статус: Offline
Саша, думаю Висельника ну никак к Зощенко не притулить smile
 
санди Дата: Четверг, 15.04.2010, 23:42 | Сообщение # 48
Группа: Модераторы
Сообщений: 3078
Статус: Offline
может быть, может быть. Мне о Зощенко напомнила здесь тематика, комуналки, огромное количество следящих друг за другом соседей, очень неидеальные персонажи - напоминающие кровососущих насекомых, а не людей. Вот так как-то сложилось. Может ещё несколько рассказов здесь опубликовать? Тогда станет понятней.
 
xoxol1965 Дата: Четверг, 15.04.2010, 23:46 | Сообщение # 49
Группа: Модераторы
Сообщений: 460
Статус: Offline
Давай.
А вот интересно, кто нибудь читает кроме нас двоих весь этот бред, что мы тут публикуем?
 
санди Дата: Четверг, 15.04.2010, 23:53 | Сообщение # 50
Группа: Модераторы
Сообщений: 3078
Статус: Offline
ДУШЕВНОБОЛЬНЫЕ БУДУЩЕГО

В кабинете психиатрической клиники 500 года от нашего с вами рождения, читатель, стоял довольно полный, лысенький субъект лет 35-ти с умеренным, геометричным брюшком. По тому восторженному жужжанию, которое издавала кучка врачей, окружавшая человека, было видно, что последний не совсем обычный фрукт.

— Безнадежен... Мы тут бессильны, — махнул рукой один старичок-врач и выпрыгнул в окошко.

— Скажите, больной, — томно обратилась к Горрилову (такова была фамилия пациента) молодая, сверхизнеженная девица-врач. — Вы что, действительно никогда не были в бреду?

— Никогда, — трусливо оглядываясь на врачей, пробормотал Горрилов.

— Больной, вы думаете или нет, когда отвечаете? — в упор сверляще-пронизывающим взглядом смотрел на него другой, несколько суровый психиатр.

— Не был, ни разу не был... Все равно пропадать... — твердил Горрилов.

— Какой ужас! Этот человек ни разу не был в бреду! Вы слышали что-либо подобное?! — заголосили вокруг.

После таких слов Горрилов почувствовал себя совершенно ненормальным и отрешенным от людей.

«И ведь действительно я ни разу не бредил; даже ни разу не воображал себя пастушком, как все нормальные люди, — подумал он и вытер ладонью пот. — Боже, какой же я выродок и как я одинок!»

— Больной, — высунулась опять сверхизнеженная девица-врач, — скажите, но на самоубийства-то вы, надеюсь, хоть раз пять покушались?..

— Нет, и мыслей даже таких не было. Шорох ужаса прошел по психиатрам. Кто-то даже сочувственно всплакнул.

— Один вопрос, — вмешался вдруг толстый, погрязший в солидность и, видимо, много передумавший врач. — Это-то у вас непременно должно быть... Вы же человек все-таки, черт вас возьми... Скажите, по ночам после вихря полового акта у вас не возникло желание слизнуть глаза своей партнерше? — и доктор хитро подмигнул Горрилову.

Горрилов напряг свою память, выпучил глаза и с ужасом выпустил из себя одну и ту же стереотипную фразу:

— Нет!

— Ну все ясно, мои тихие коллеги, — проговорил врач, — Горрилов абсолютно невменяем. Надо его изолировать.

— Одну минуту, — влез, пыхтя от нетерпения, еще один доктор. — Уж больно интересный психоз, — добавил он, оглядывая больного, как подопытного шимпанзе, добрыми глазами ученого-экспериментатора. — Горрилов, опишите снова подробней свое хроническое состояние невменяемости.

— Пожалуйста. Встаю утром, точно в 9 часов, умываюсь, ем, стихи не читаю и никогда не читал; потом тянет работать; работаю, потому что есть в этом потребность и хочется заработать побольше; прихожу с работы, обедаю, покупаю какую-нибудь вещь и иду с женой — танцевать... Сплю. Вот и все.

В воздухе раздавались возбужденные крики...

— И вы подумайте, ни одного бредового нюанса... Никаких стремлений на тот свет... Какое тяжелое помешательство... Вы слышали, этот тип никогда не читал стихов... Уберите его, он нас доведет!

Но дюжие санитары-роботы уже выволакивали сопротивляющегося Горрилова.

— Ах, он сегодня мне приснится, — рыдала сверхизнеженная девица-врач. — Какой кошмар... Мне и так каждую ночь кажется, что меня загоняют в XX век!

— Ужас, ужас... Сенсанционно, — проносились голоса по дальним призрачным коридорам.

А Горрилова между тем уносил далеко не похожий на наши автомобиль новой эры. Он мчал его к сумасшедшему дому. Сквозь то, что мы назвали бы окном, Горрилов мрачно смотрел на окружающие виды. Автомобиль катился относительно медленно, чтобы Горрилов мог видеть окружающий нормальный мир и впитывать естественные впечатления.

На высоких деревьях покачивались скрюченные люди: то были наркоманы. Они приняли особые вещества, вызывающие эрото-космические потоки бреда. Единственным минусом этих наркотиков являлось то, что они вызывали неудержимое желание вскочить куда-нибудь повыше... Горрилов видел чудесные, бредущие, светящиеся голубым фигуры людей. По их виду было понятно, что они разговаривают сами с собой в солипсическом экстазе. Собаки и те были вполне инфернальны — чуждались даже кошек.

«Только мне недоступно все это, — злобно думал Горрилов. — Какое это несчастье быть нормальным». Он прослезился от жалости к себе. «Да и слезы у меня какие-то соленые, грубые, как в пещерные времена, — тупо сопя, подумал он, — не то что у той девицы-врача... У нее они какие-то небесно-голубые, эстетные, как светлячки... И тело у меня дефективное, с мускулами», — и он посмотрел в окно. У обычных людей были изнеженные тела, глубокие глаза поэтов и лбы мудрецов. «Хорошо бы выспаться, — наконец решил Горрилов. — Потом поработать, смастерить чего-нибудь, купить костюм». Но тут же капельки пота выступили на его круглом энергичном лице:

«Боже, о чем я думаю... Я опять схожу с ума».

Он посмотрел на своего водителя: «Даже он бредит». Водитель действительно разговаривал с духом своего далекого предка — Льва Толстого — и укорял его за неразвитость. Горрилову страстно захотелось совершить какой-нибудь нормальный, оправданный поступок. Но, кроме того, чтобы снять штаны, он ничего не мог придумать. «Какое я все-таки ничтожество», — устыдился он самого себя.

Они проехали мимо тюрьмы, где помещались те, кого в XX веке называли техническими интеллигентами. Эти бездушные, тупые существа, не знающие, как заправская электронная машина, ничего, кроме формальных схем, сохранялись только для работы на благо изнеженных духовидцев, эстетов и мечтателей.

Наконец автомобиль подъехал к известному почти во все времена зданию. Горрилова изолировали в довольно мрачную неприглядную комнату. Ее стены были увешаны абстрактно-шизофреническими картинами, чтобы способствовать излечению больного. Но напротив была комната еще хлеще: она была оцеплена токами и скорее походила на камеру.

Там находился последний человек, утверждающий, что дважды два четыре. До такого не докатился даже Горрилов.

 
Поиск: