Пекка Похьола (1952-2008) известен широкой публике в первую очередь как басист культовой финской прог-фьюжн группы Wigwam; именно с его участием были реализованы наиболее сильные пластинки команды. Однако композиторские таланты Пекки требовали полноценного мощного выплеска, что в условиях коллективного творчества не представлялось возможным. Да, материал, сочиненный маэстро на заре семидесятых, формально принадлежал к схожему с Wigwam'овским лагерю, но в репертуарную канву ансамбля он все же не вписывался. Развернутые музыкальные панорамы Похьолы так или иначе вращались вокруг басовых партий, что, естественно, ущемляло здоровые амбиции коллег. Поэтому к процессу студийной деятельности подключился единственный собрат-вигвамовец - органист Юкка Густавсон.


Другими инструменталистами на "Pihkasilmä Kaarnakorva" стали кларнетист Ристо Пенсола, флейтист/саксофонист Пекка Пёйри и ударник Рейно Лайне. Свободную гитару мастермайнд заведомо изъял из обращения, зато в арсенале нарисовались сразу несколько видов скрипочек, на которых отыграл все тот же неугомонный Пекка. Комплексные безвокальные пьесы альбома густо настояны на джаз-роковых гармониях, и несмотря на замысловатые размеры, виртуозные петляющие отступления импровизационного свойства, воспринимаются достаточно легко и приятно. Не в последнюю очередь благодаря теплому ностальгическому саунду, а также щепоткам своеобразного скандинавского юмора. И пусть в эпической "открывашке" "Metsonpeliä" Похьола выпендривается напропалую, заполняя пространство гулкими пульсациями бас-гитары; делает он это исключительно по-доброму, пряча улыбку под шапкой густых черных волос. Кентерберийскими интонациями щедро усеяно игровая арт-зарисовка "Virtojen Kiharat", где на ведущие роли поочередно заступают духовые, струнные и электроорган. В "Armoton idylli" проявляются неожиданные кинематографические проекции: тут вам целая россыпь ассоциаций - от черно-белых немых комедий до изящного лукавства Федерико Феллини. Отменно хорош и замыкающий двухчастный номер "Nipistys/Valittaja", сводящий воедино разномастные стилистические нити: калейдоскоп из напористого ритмичного прогрессива, би-боповых саксофонных выкрутасов и старомодного фортепианного рэгтайма способен удовлетворить вкусы самых взыскательных меломанов. Словом, шикарная программа, названная американским издателем Робертом Сильверстайном одним из шедевров музыкальной истории ХХ века.


А продолжение получилось и того лучше. Вышедший двумя годами позже "Harakka Bialoipokku" продемонстрировал уже знакомое звучание, доведенное до совершенства. Вдобавок палитра обогатилась новыми настроениями. К месту пришлись и сугубо клавишная элегия "Alku", придавшая образу балагура Пекки налет академической респектабельности; и брасс-секция в лице Иеро Койвистойнена, Бертила Лофгрена, Пекки Пёйри и Парони Пааккунайнена, слаженно заявившая о себе в размашистом фьюжн-боевике "Ensimmäinen Aamu"; и траурные виолончельно-скрипичные пассажи в камерной драме "Huono Sää/Se Tanssii..."; и разудалое псевдо-раздолбайство в насквозь мажорном "Hereilläkin Uni Jatkuu"; и рефлексивные гитарные вензеля специально приглашенного шведского румына Костэ Апетреа (Samla Mammas Manna) в несколько меланхоличном этюде "Sekoilu Seestyy"; и неровное печально-смешливое тематическое развитие в заключительном опусе "Elämä Jatkuu"...

К середине семидесятых 23-летний финский басист Пекка Похьола являлся одним из наиболее известных и уважаемых скандинавских артистов. В творческом активе маэстро числилось тесное сотрудничество с Wigwam и бэндом Юкки Толонена. Да и в самостоятельном отношении Пекка занимал одну из ключевых позиций на тамошней сцене; благо, за плечами имелся солидный багаж в виде двух собственных лонгплеев, к тому же на горизонте вовсю маячила перспектива работы в рядах авторитетной шведской прог-джазовой группы Made in Sweden. В составе последней Похьола пробыл два года. И когда настала пора записывать материал для третьей сольной пластинки, молодой финн вспомнил про своих заграничных коллег - гитариста Георга Вадениуса и органиста Влодека Гульковски. Оба, к величайшей радости Пекки, ответили согласием.
Над созданием "The Mathematician's Air Display" (в местном варианте - "Keesojen lehto") трудилась интернациональная команда инструменталистов экстра-класса. Помимо вышеозначенных личностей к делу удалось привлечь именитого британца Майка Олдфилда на пару с сестрой Салли, виртуозного ударника Пьера Мерлана (Gong) и великолепного барабанщика Весу Аалтонена (Tasavallan Presidentti, Made in Sweden). Само собой, от столь мощного конгломерата исполнителей публика ожидала как минимум чего-то незаурядного. И ребята не подвели чаяний меломанов.
Малый хронометраж диска (35 минут) с лихвой окупается богатством мелодических идей, на которые Пекка никогда не скупился. Если начальная связка "The Perceived Journey Lantern / The Sighted Light" - вполне традиционный для нашего героя игровой арт-фьюжн, скроенный с отменным вкусом и тактом (наступательные риффы Вадениуса, четкие брейки Аалтонена, синтезаторные фоны Гульковски + ходульный бас и пиано-аккорды от мастермайнда), то последующий изящнейший номер "Hands Straighten the Water" безмерно удивляет барочной красотой и изысканной сказочной атмосферой: в клавесинно-фортепианном кружеве Похьолы, ажурных очертаниях гитарных партий Майка и проникновенных бэк-хоралах Салли Олдфилд улавливаются Focusовские интонации; парадоксально, но факт. Заглавный 7-минутный опус демонстрирует слаженность действий и полнейшее взаимопонимание финно-англо-французского трио: насыщенный, размашистый прогрессив классической выделки, ни больше ни меньше. Апофеозом релиза служит двухчастная эпическая конструкция "The Consequences of Head Bending", тяготеющая к полистилистике: тут вам и эстетическая джазовая созерцательность северного пошиба, и постепенное закручивание мотивационных перипетий в тугой фьюжн-узел с претензией на авангард в наилегчашей его ипостаси, и даже астральная размытость, отсылающая к звуковым аттракционам а ля спейс-рок. Финальная точка программы - веселый бурлеск "False Start of the Shadows", безумно позитивная прог-полечка в ключе Samla Mammas Manna, показывающая, что и эти серьезные парни не гнушаются обычных житейских радостей.




Быть может, не ошибусь, если скажу: "Visitation" - квинтэссенция творческих исканий Пекки Похьолы образца семидесятых. В 32 минуты записи он вложил все, чем располагал на тот момент: свое чувство мелодии, безграничную любовь к джаз-року и абсолютно уникальный взгляд на природу неоклассики. Комплексные аранжироворочные приемы, доведенные до совершенства при создании восхитительной пластинки "The Mathematician's Air Display" (1977), заблистали с новой силой в богатой нюансами канве "Visitation". И над всем этим великолепием вместе с Пеккой (бас, фортепиано, рояль) трудились его старые друзья: гитарист Сеппо Тыни, ударник Веса Аалтонен, перкуссионист Эско Роснелл, клавишник Олле Ахвенлахти и целая обойма духовиков во главе с виртуозным саксофонистом Пеккой Пёйри. Несколько слов о композиционных структурах альбома.
Открывает бриллиантовую коллекцию пьеса "Strange Awakening". Затейник Пекка, отталкиваясь от мотивного фортепианного наигрыша, при содействии аккомпаниаторов воздвигает по-настоящему умопомрачительную фьюжн-конструкцию, где находится место и его певучим басовым проходам, и массированной полифонической бомбардировке, осуществляемой посредством аж четырех саксов при участии ударных. В "Vapour Trails" своеобразными бенефициантами выступают гитарреро Тыни, раскрашивающий игровое пространство скоростными, предельно выверенными соло, и маэстро Пёйри, полирующий ритмическую основу не менее изощренными пассажами. Впрочем, и другие ансамблисты не отстают от ведущих, демонстрируя мастерство и отменное понимание схемы развития инструментального сюжета, витиевато выписанного Похьолой. "Image of a Passing Smile" предназначается в первую очередь поклонникам симфо-джазового направления. Свою лепту в дело реализации этой многомерной зарисовки внесли члены Хельсинского филармонического оркестра под управлением Йормы Йлонена. Фонтанирующий идеями автор и здесь постарался на славу: трек, в интроспективной фазе звучащий как чистой воды элегия а ля Ларс Даниэльссон, внезапно меняет полярность; появляется драйв, а затем в повествование вплетаются мажорные цирковые выкрутасы, благодаря чему история заврешается на высокой ноте. "Dancing in the Dark" - хитовый прог-фьюжн, щедро усеянный фанковыми элементами, со временем ставший визитной карточкой концертных представлений квартета Пекки Похьолы. Небольшой этюд "The Sighting" из той серии калейдоскопических полотен, в которых слушателя постоянно таскают за нос; каждый саунд-изгиб данной вещи чреват раскрытием очередной маленькой хитрости. Завершает же действо красивейшая оркестровая рапсодия "Try to Remember", поданная в эффектном и ярком ключе и несущая на себе печать волшебного музыкального дара вечного лирика Пекки.




После повсеместного успеха пластинки "Visitation" (1979) обласканный критиками Пекка мог позволить себе все, чего душа пожелает. Собственно, так он и сделал. Отложив в долгий ящик крупные оркестровые формы, фортепианные изыски и явный классический подтекст, маэстро Похьола решил тряхнуть стариной и поиграть традиционный инструментальный фьюжн в составе квартета. С этой целью финский басист № 1 учредил Pekka Pohjola Group, куда позвал друзей-профессионалов - братьев Тыни (Сеппо - гитара, Пекка - клавишные) и ударника Иппе Кятку. Материал нового альбома сочинялся и записывался с поразительной быстротой. В итоге работа в свое удовольствие обернулась для Пекки еще одним шедевром, на сей раз сугубо джаз-роковым.
"Kätkävaaran Lohikäärme" ("Дракон с горы Каткаваара") - это четыре развернутые инструментальные пьесы, демонстрирующие уникальный отточенный авторский стиль мастермайнда. Масштабное титульное произведение поначалу кажется исполненным глубокой задумчивости: медитативные гитарные переборы, однообразный перкуссионный ритм, глубокие басовые проходы, легкая синтезаторная подсветка... Однако на третьей минуте боевая скандинавская четверка "показывает когти", выпуская наружу затаенную агрессию. И хотя общий композиционный рисунок в дальнейшем существенных перемен не претерпевает, эмоциональные свойства его обретают совершенно иную ипостась за счет яростных пассажей электрогитары Сеппо Тыни, чей инструмент звучит в манере Терье Рюпдаля, оглашая пространство рыком доисторического монстра. Ироничный опус "Tehdasmusiikkia" - довольно характерная для Похьолы вещь. Можно сказать, что в ней прослеживается определенное влияние как регионального фольклора, так и наследия его прежних коллективов (Wigwam, Made in Sweden), но саунд-структуры данной зарисовки уже принадлежат восьмидесятым годам (нечто родственное по стилистике позднее будет встречаться у эстонских фьюжн-команд: Kaseke, Synopsis и иже с ними). Не в меру бодрый этюд "Sampoliini" являет слушателю коллективную виртуозную игру. Пекка с ребятами буквально купается в драйвовом свинге, наслаждаясь абсолютным техническим совершенством коллег, действующих здесь на редкость изощренно и с немалой долей артистизма. Словом, образцово-показательная джаз-мозаика, впитавшая в себя элементы регтайма и хард-бопа. Десятиминутный финал "Inke Ja Mä" - полная противоположность предыдущему треку. От заразительной солнечной веселости нет и следа; на всем - печать угрюмой ностальгии, рефлексивного переживания, тяжких горестных дум, правда, не беспросветных. Отдельное спасибо настоящему кудеснику Сеппо, сумевшему ясным и образным гитарным языком донести до нас историю обычной человеческой драмы...




Восьмидесятые явились проверкой на прочность для музыкантов, чей взлет состоялся в предшествующем десятилетии. Вот и закаленный всевозможными прогрессивными баталиями Пекка Похьола был вынужден приспосабливаться к игривым законам нового времени. И если на диске 1982 г. "Urban Tango" скромный финский гений вовсю экспериментировал с жанрами - от танго до тяжелого джаз-рока, то изданный годом позже LP "Jokamies / Everyman" (по сути саундтрек к картине режиссера Ханну Хейкинхеймо) имел значительный крен в область атмосферной электроники. Вошедшие в моду синтезаторные веяния также наложили заметный отпечаток и на программу "Space Waltz", о которой пойдет речь ниже.
Дабы удержаться от поверхностных ритмических фигур и обеспечить пластинке достойное гитарное наполнение, Пекка привлек к работе старого знакомого Сеппо Тыни, с коим практически не взаимодействовал за минувшую пятилетку. Другими членами команды сделались клавишники Юсси Лиски и Тимо Весайоки + ударник Кеймо Хирвонен. Результатом их совместной деятельности стал весьма своеобразный творческий продукт, носящий пограничный характер. Взрывной "вихрастый" фьюжн, которым так славился Похьола образца семидесятых, поменял полярность. Мощная энергетика виртуозов, привыкших к немыслимой инструментальной эквилибристике, испарилась за ненадобностью. На смену ей пришел очаровательный софт-джаз с нью-эйджевым привкусом, по-прежнему не рассчитанный на коммерческий успех. Своими эклектичными по настроению пьесами "Space Waltz" знаменует наступление зрелости в жизни Пекки и его друзей. Трудно поверить, что у оптимистичных синти-пассажей номера "American Carousel" и комплексных оркестровых маневров пластинки "Visitation" (1979) один и тот же автор; однако факт есть факт. Незатейливый клавишный бэкграунд вступительной вещи служит превосходным фоном для безукоризненных соло-партий замечательного Сеппо Тыни, нисколько не растерявшего за эти годы мастерства и таланта. В осенней "шарманочной" мелодии "Cat Boulevard" эстафету принимает синтезаторный волшебник Юсси Лиски, путем умелого смешивания различных тембральных оттенков достигающий нужного эффекта (необходимо отметить и басовую ворожбу лидера, становящуюся заметной при повторном прослушивании). Титульный опус демонстрирует наличие пороха в пороховницах у каждого из ансамблистов: тут и намек на симфо-антураж, и наступательные атаки ритм-секции, и агрессивный боевой раскрас электрогитары... Апогеем звуковой панорамы в целом можно считать 13-минутный эпик "Risto", содержащий несколько основных стадий: приятную клавишноориентированную интроспекцию, традиционно витиеватые адреналиновые выбросы шестиструнного агрегата дядюшки Сеппо в центральном сегменте конструкции и экстатические мажорные аккорды, возобладающие в финальном хронологическом отрезке. Замыкает действо энигматическая зарисовка "Changing Waters", в изобразительных решениях которой улавливается объемный кинематографический подтекст (к этой интригующей истории Похьола вернется позднее, в 1992 г., сделав ее краеугольным камнем одноименного альбома).