Научный трактат о природе музыки средневекового схоластика Иеронима Сандиуса. Вовсе не является странным то, что влюблённый в звуке голоса своей возлюбленной слышит музыку, а ребёнок в голосе нежно любимой матери своей слышит самую прекрасную на свете песню. Путники в дороге часто замечали, что в звуке грома, журчании ручья и в шуме морского прибоя, в стонах ветра и отголосках эха, им чудятся голоса и песни фей. Мир наполнен звуками, и гармоничное их сочетание и соединение рождает музыку.
Какова же природа музыки? Бывает так, что она подобно воде течёт плавно от музыканта к слушателям, или подобно огню резко воспламеняет их воображение дивной изобретательностью и задором. Бывает, она, словно эхо, отражается в одном человеке и проникает в другого подобно тончайшему эфиру. Музыка бывает мужской, женской и небесной. Она бывает здоровой и больной, алой и белой, синей и жёлтой. Иногда пилигримы прибывшие с Востока утверждают, что слышали зелёную музыку. Наверное, врут, шельмы, что бы их накормили в нашей монастырской столовой. Никакой зелёной или пентатоничной музыки не существует, как и не существует острова Сипангу и Индии, о которых так любят разглагольствовать пьяные генуэзские моряки.
Издревле, музыканты делятся по своим профессиям на несколько видов и категорий. Самые древние из них - кифареды, жили в той местности, откуда в наши края занесло разумную речь о природе, алфавит и беганье голышом по лесам поддаваясь влиянию Бахуса. Жили они так давно, что сказать о них что-либо вразумительное вряд ли представляется возможным. Гертрудий Сарагоский утверждал, что латинские легионеры в лесах той местности поймали козлоногого кифареда, Филоктет Константинопольский пересказывает легенду о том, как Александр Великий в своём походе на Восток встречал людей без головы, и все они как один оказались кифаредами, а анонимный летописец из Битюнского монастыря, в одном из своих донесений, сообщает, что:
"В лето Господне …14 года, монашки числом великим убегают из монастыря, ради вольной жизни, вместе с кифаредами".
Итак, мы имеем три дополняющих друг друга сведения о тех самых кифаредах, благодаря которым можем составить приблизительный портрет козлоногих, безголовых существ с которыми убегают из монастыря монашки.
Второй вид музыкантов - появился не так давно. Их появлением мы обязаны Защитнику Веры Христовой Королю Англии - Ричарду, которого в землях галаадских именовали за доблесть Львиным Сердцем. Он в походах очень скучал и собирал по пути всех попутчиков без разбору. В один момент в его эскорте набралось столько плутов и шалопаев, что они решили организовать свой собственный музыкантский цех и назвались менестрелями. По завершении похода, все менестрели были отпущены на свободу и разбрелись по всей Европе прославлять доброту и щедрость английского короля.
Последний вид музыкантов, имя которых минезингеры, появился совсем недавно и их появлениею мы обязаны английской королеве, которая тоже очень скучала в отсутствие своего мужа-воителя – Защитника Веры Христовой Короля Англии Ричарда, в землях галаадских прозванного за доблесть Львиным Сердцем.
С тех самых пор, когда появилось две артели музыкантов, между менестрелями и минезингерами существует разделение предмета воспевания. Менестрели воспевают доблести короля, а минезингеры вынуждены упражняться в воспевании добродетелей королевы. Нередко, поэтические турниры между теми и другими доходят до нескрываемой вражды и мордобития. Оно ведь и понятно, ведь король был так храбр, а королева так добродетельна, что пииты не могут решить кто из них лучше поёт про монарших персон.
Отвлечёмся от скверны. И рассмотрим виды устройств и приспособлений, при помощи которых извлекаются гармоничные звуки, радующие слух. Все они могут быть разделены на те, которые можно поломать одному человеку и те, которые поломать может только несколько подготовленных к этому роду деятельности людей.
Скрипки и лютни - слишком просты, и поддаются силе одного вполне нормального человека, но такие вещи как клавесины, цимбалы и особенно органы ломаются неохотно. А для разлома некоторых из них требуется лично подписанная папская булла. Ещё существуют такие приспособления для извлечения звука, которые необходимо бить, и чем сильнее их бьёшь, тем более прекрасные и гармоничные звуки те издают. К ним прилагаются разной длины палочки и дубинки. Ещё есть такие дудочки из меди, в которые необходимо напускать побольше воздуху. Музыканты вынуждены очень сильно раздувать щёки и выглядят при этом очень некрасиво, из-за чего при монарших дворах Ливии и Магриба держат такого рода музыкантов как и шутов, для увеселения монаршей особы.
Пресвятая Инквизиция, отрезая поочерёдно органы чувств, опытным путём и методом споров и доказательств, установила, что звук в тело живого существа проникает посредством ушей. Первым местом, которое музыка посещает в человеческом теле, является голова. Именно по этой причине и является возможным заявить, что архиважная функция музыки - успокоение или развитие умственных способностей слушателя. Далее, продвигаясь по человеческому телу, музыка затрагивает сердце и поэтому, у нас появляется возможность утверждать, что второе по важности - влияние музыки на душу слушателя, место нахождения которой, несомненно (благодаря опытам Пресвятой Инквизиции) в человеческом сердце. Далее, следуя течению жизненных влаг по человеческому организму, музыка проникает в требуху или, выражаясь языком мясников, в ливер. Здесь происходит переваривание жизненных соков и выделение конечных результатов жизнедеятельности человеческого организма. То самое происходит и с музыкой, которая преобразуется в субстрат-эссенцию, называемый тёмной желчью, характеристика которой, как известно, теплота и сухость. И наконец, не попавшая в голову, в сердце и в ливер музыка проникает к ногам. Итак, благодаря пути следования музыкальных произведений по человеческому организму, мы имеем возможность выделить следующие разновидности музыки: музыка для ума, музыка для сердца, музыка для ливера и музыка для ног. В процессе разработки у Пресвятой Инквизиции сейчас остаётся вопрос о том, является ли слушатель перевертнем-альбигойцем или агностиком, если музыка не задержалась у того в голове или душе, а выделилась лишь в животе или ногах. Существует ли сердце и мыслящая субстанция у этого отвратительного существа, подобного лишь обликом человеку, а внутренним строением своим напоминающим, скорее дикое животное?
Но вот раздался призыв к вечерней молитве, и я заканчиваю свой дневной труд. Аминь.
